4 июля 1961 года на первом советском атомном ракетоносце «К-19» произошла авария атомного реактора. Катастрофу предотвратили ценой жизни 8 подводников. Героической страницей вписан в историю отечественного подводного флота России, которому 19 марта 2016 года исполнилось 110 лет, подвиг первого экипажа первой атомной стратегической ракетной подводной лодки СССР К-19, ликвидировавшего на борту субмарины далеко в океане тяжелейшую аварию ядерного реактора. Это была техногенная катастрофа, которая могла привести к взрыву, не только двух реакторов, но и детонации ядерных зарядов, имеющихся на борту ракет.
У выживших сразу взяли расписку о неразглашении сроком на 30 лет. Умерших хоронили ночью, зарывая цинковые гробы на глубину 2 метра. А находившимся в больнице на лечении от лучевой болезни в целях секретности писали диагноз «астеновегетативный синдром» (депрессия). Как заметил командир «К-19», капитан 1-го ранга Николай Владимирович Затеев: «Мы оказались просто психи!»
Сегодня в живых остались несколько десятков членов экипажа, переживших аварию. Один из них, Юрий Филин, в ту пору инженер-лейтенант, вспоминает: «Конструкция реактора «К-19» не предусматривала на случай ЧП системы аварийной проливки водой (она необходима для охлаждения реактора). Эту систему пришлось мастерить из подручных средств, используя сварочный аппарат. Уже после трагедии на нашей АПЛ систему охлаждения стали ставить на всех советских ядерных кораблях».
«В реакторный отсек для устранения аварии моряки заходили полные сил, а выходили полуживыми. У них начиналась рвота, из-под корней волос сочилась сукровица. Лица распухали. С трудом стояли на ногах», - вспоминает член экипажа Виктор Стерлец, на момент аварии старшина 2-й статьи.
В течении нескольких часов подводники во главе с офицерами: капитан-лейтенантом Юрием Повстьевым, ст.лейтенантом Михаилом Красичковым и лейтенантом Борисом Корчиловым, находясь в зоне воздействия радиации, смонтировали аварийную систему охлаждения и спасли подлодку.
Через несколько часов у 32 подводников начали проявляться симптомы лучевой болезни, причём у 15 из них — в тяжёлой форме. Всего различные дозы облучения получили все члены экипажа К-19. В результате распространения газов и аэрозолей радиационная обстановка в обитаемых отсеках лодки серьёзно осложнилась. Николай Затеев понимал, что все прошедшие реакторный отсек обречены. Задачей командира стало спасение остальных 100 с лишним подводников - радиация на лодке нарастала каждую секунду, а до базы в Североморске было 1500 миль.
Авария на подлодке произошла, когда К-19 участвовала в учениях «Полярный круг». К-19 уже находилась полмесяца в автономном плавании. Это значило, что при ходе 10 узлов корабль доберётся домой через 6-7 суток... с мёртвой командой на борту. При этом Н.Затеев не мог связаться с берегом и запросить помощь - антенна главного передатчика вышла из строя. У двоих офицеров сдали нервы, они стали требовать у командира вести лодку к ближайшему участку суши, которым оказался норвежский остров Ян-Майен (в действительности спастись на этом скалистом острове в Северном-Ледовитом океане было делом нереальным). Опасаясь, что матросов могут подбивать на бунт, Н.Затеев распорядился выбросить за борт имеющиеся на лодке автоматы и пистолеты. Себе и помощникам он оставил пять макаровых.
Находясь в океане без связи, за тысячи километров от родного берега, на борту корабля, где радиацией отравлено всё, вплоть до еды и запасов пресной воды, ситуацию можно было бы считать безнадёжной. И тут, словно фотовспышка, в памяти Н.Затеева мелькнула карта, которую он видел в кабинете главкома флота. На ней южнее места, где дрейфовала «К-19», должны были быть позиции советских дизельных подлодок. «Один шанс на миллион, но другого нет», - решает Н.Затеев. «К-19» начинает двигаться на юг, а радист по запасному маломощному приёмнику с радиусом действия около 50 миль передавать сигнал бедствия. Это продолжалось 10 часов. Десять часов надежды и яростного ожидания, как в знаменитой песне «Спасите наши души» В.Высоцкого.
Как выяснилось, несколько советских субмарин, находящихся поблизости, слышали «К-19», но откликнулись только два командира - Жан Свербилов и Григорий Вассер. Направив свои дизельные лодки на выручку «К-19», они совершили самоотверженный поступок, потому что нарушение регламента учений могло стоить им военной карьеры.
С корабля Свербилова Затеев передаёт на командный пункт ВМФ шифровку с объяснением ситуации и просьбой разрешить эвакуацию экипажа. В ответ гробовое молчание, длившееся 5 (!) часов. Лишь однажды оно было прервано советом кормить облучённых моряков... свежими фруктами, коих на подлодке, разумеется, не оказалось.
Взяв на себя ответственность, Н.Затеев эвакуировал экипаж. Тяжело поражённых радиацией переправляли на другую подлодку на носилках. Одежда подводников с «К-19» так фонила, что им пришлось полностью раздеться, сбрасывая с себя всё за борт. Затеев, которому также пришлось оставить одежду, сильно жалел, что не уберёг иконку Николая Чудотворца, подаренную мамой. Лодку он покинул последним. «К-19» взяли на буксир.
На базе в Североморске одновременно с врачами Затеевым и его подчинёнными занимались люди из особого отдела. Допрашивали прямо в больнице. От трибунала командира спас академик Александров, руководитель проекта по строительству атомных подлодок. Он доложил Хрущёву, что экипаж совершил подвиг - сохранив ядерный подводный крейсер.
Кроме того, не стоит забывать, что «К-19» несла баллистические ракеты Р-13, оснащённые 1,4-мегатонными боеголовками, каждая из которых могла бы разрушить часть большого города. Страшно представить, что могло произойти, если бы аварию на лодке не удалось взять под контроль. Да и сам день происшествия был символичным - 4 июля, День независимости США. В реалиях холодной войны американцы могли возомнить всё что угодно. А если бы они решили ответить?..
Но давать звание Героя даже тем, кто вскоре умер от облучения, никто не собирался. Как не собирались признавать и то, что к аварии привёл конструкторский недочёт. «При всех очевидных недоработках «К-19» не могла не выйти в море летом 1961 г., - рассказывает историк и журналист Александр Никишин. - Это был наш ответ США и их первому подводному ракетоносцу «Джордж Вашингтон». Наличие в Мировом океане этой американской лодки не давало спать руководству СССР. Сроки сдачи «К-19» подгоняли, не считаясь с реалиями».
Первое интервью о трагедии Николай Затеев дал в 90-е годы. До голливудского фильма о «К-19», где роль командира сыграл Харрисон Форд, он не дожил.
После аварии лодку хотели списать, но обновлённый экипаж не дал это сделать - рискуя здоровьем, моряки по сантиметру отмывали субмарину от радиоактивной пыли. И «К-19» вновь вышла в море, хотя без ЧП не обошлось: в 1969 г. она столкнулась с американской подлодкой, а в 1972 г. пожар на её борту унёс жизни 28 подводников. Однако, когда о «К-19» говорят как о несчастливой, подводники возражают: «Она выходила из таких ситуаций, при которых другие субмарины тонули». Всего «К-19» прошла 332 тысячи миль - больше, чем расстояние от Земли до Луны. Утилизировали лодку в 2003 г. Энтузиасты успели спасти рубку в надежде, что будет создан музей «К-19», ведь такими историями не разбрасываются.
В первые две недели после аварии от последствий сильной дозы облучения погибли 8 подводников:
- капитан-лейтенант Юрий Повстьев,
- лейтенант Борис Корчилов,
- главный старшина Борис Рыжиков,
- старшина 1-ой статьи Юрий Ордочкин,
- старшина 2-ой статьи Евгений Кашенков,
- матрос Семён Пеньков,
- матрос Николай Савкин,
- матрос Валерий Харитонов.
А 1 августа 1970 г. ушел из жизни капитан 3 ранга Анатолий Козырев. Остальные члены экипажа, также получившие дозы облучения, во много раз превышающие допустимые, много месяцев проходили лечение от лучевой болезни.
Первый экипаж оказался сильнее злого рока. Именно благодаря действиям подводников однажды её несчастливая судьба не распространилась на весь мир.
Вице-адмирал А.И.Шевченко отмечал, что это стоит Нобелевской премии мира, на которую выдвигался героический экипаж в 2006 году. Все кто находился в то утро на борту лодки, выполнял, согласно штатному расписанию, свою работу, достойны быть признаны человеческим сообществом как люди, сделавшие каждый на своём месте всё возможное для спасения мира на Земле. Присуждение экипажу подлодки К-19 Нобелевской премии мира стало бы достойной оценкой их уникального подвига, значимость которого с течением времени только возрастает.
Практически весь личный состав спецтрюмных машинистов 6-го (реакторного) отсека погиб в июле 1961 года, ликвидируя аварию на борту К-19. Выжил только матрос Геннадий Старков, принимавший активное участие в спасении корабля. Его внук Дима, проживающий в нашем городе Перми был удостоен чести посетить атомную подводную лодку Северного флота РФ. В школе № 1 г. Перми установлена мемориальная доска в честь отважного моряк-подводника.
С пермскими отважными подводниками встречались юнкоры МЦ СОШ №135. Елизавета Гордеева взяла видео-интервью у Лузина Василия Павловича, ст. 1 ст., дозимитриста К-19 и Попова Александра Васильевича, ст.1 ст. К-8.
Вот, что рассказал нам Василий Павлович:
"...В экипаже подводной лодки «К – 19», потерпевший аварию в водах Северной Атлантики в 1961 году был не только я, ваш земляк, Василий Лузин. В 1959 году меня призвали в армию из города Оханска. Я с детства спал и видел море, а подводная лодка была пределом моего мечтания. На флот я хотел и добился. Я закончил Ленинградское училище подводного плавания и попал на подводную лодку К – 5, но через 2 месяца меня перевели на К–19 дозиметристом. Из Пермской области на «К–19» были призваны: Геннадий Старков из Закамска, Виктор Лешков из Орды, Сергей Гусев из Кизела".
Самое страшное, что пережила лодка, - рассказал нам наш герой, что неполадки оказались в ядерном реакторе. Американцы тогда искали повод, чтобы уничтожить Советский Союз. И советское правительство должно было убедить руководство США, что возмездие за ядерный удар будет адекватным. Нашей лодке предстояло выполнить эту боевую задачу.
Когда американцы обнаружили у своих берегов наши ядерные подлодки их боевой пыл моментально остыл. Так что выйти в море с неполадками на борту нас вынудили сами американцы. Боевое задание мы выполнили. И уже возвращались домой. Но вот случилась эта авария, ядерный реактор мог взорваться и это могло быть началом войны.
Но когда я служил - не все секреты нам рассказывали и мы очень многого не знали. Даже смертоносная радиация в реакторе лодки нам не представлялась опасной настолько, насколько она была опасной на самом деле. Но даже если бы мы знали всю правду о радиации , мы бы все равно стали спасать лодку, другие варианты не обсуждались. Наш командир подлодки был лучше отца родного. Николай Васильевич Затеев был замечательный человек и мы доверяли ему полностью, и безоговорочно. Он принял единственное правильное решение: возвращаться не домой, а в район учений – в Карибское море. До своей базы мы бы дойти не успели, зажарились бы в лодке, как курица в духовке.
Об аварии мы сообщили сами! Американцы нас не опознавали. В районе учений были еще две наши подлодки и они вышли на связь.
Когда мы вернулись домой всех раскидали по разным госпиталям, радиационное облучение получили все, только в разной степени. Семеро наших товарищей, которые непосредственно устраняли аварию в реакторе - умерли. Разборок с нами не было, но Родина оказалась скупой на награды. Наградили тех, кто был в реакторе, среди них и был мой друг Гена Старков – ему вручили медаль «За отвагу». Остальным членам экипажа вручили именные часы, а орденами наградили лишь 37 лет спустя.
Когда материалы о «К-19» и нашего похода были рассекречены, - я свой орден мужества получил в 1987 году. В 1963 году я вернулся домой, женился, в семье есть сын и дочь. Сам работал на «Пермских моторах» и «Протон ПМ» слесарем - сборщиком.
Если бы меня снова позвали в поход на подлодке я бы согласился ни минуты не раздумывая".
В школьном музее мы неоднократно встречались с капитаном I ранга, последним командиром АПЛ К-19 Олегом Евстахиевичем Адамовым.
Олег Адамов много рассказывал об этом подвиге моряков, о себе, о людях в погонах. Он подчёркивал, что военные специально обучены защищать свою страну, охранять покой её жителей, и в любой чрезвычайной ситуации они первыми принимают удар на себя.
Аварию устраняли ребята 20-22 лет — вчерашние школьники, которым никто не приказывал идти на верную смерть. Они в считанные секунды принимали решение, зная, что они — лучшие специалисты и никто, кроме них, не способен с этим справится. Они не думали о том, что совершают подвиг. Когда он спрашивал их об этом, они отвечали: «Это было наше дело».
Он считает, как и все офицеры, с которыми мы встречались, что способность на благородные порывы зависит прежде всего от воспитания в семье. На примере воспитания в своей семье, он рассказал нам, что его с малых лет приучали нести ответственность за каждый свой поступок, оказывать помощь… От отца к отцу передаются такие традиции! Крепкие семейные традиции, общечеловеческие ценности, которые передаются из поколения в поколение, - это залог здоровой морали в социуме.
О.Е.Адамов считает, что военная служба формирует передовой класс на государственной службе. В его время в армии служила вся «золотая молодёжь». Привёл пример, что в США избиратели выбирают президента, который служил в армии, королева Великобритании посылала своих внуков на службу в горячие точки.
Юнкоры МЦ СОШ№135: Е.Блинова, Е.Гордеева, К.Ильчишина.